Руслан Хамитович НАУРБИЕВ родился 1 июля 1955 г. в селе Преображеновка Пешковского района Кустанайской области Казахской ССР в семье ингушских спецпереселенцев.
       В 1978 г. закончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии.
       В 1980—1988 гг. — актер Чечено-Ингушского государственного драмтеатра им. Х. Нурадилова.
       Лауреат премии Ленинского комсомола ЧИАССР (1984).
       Дипломант Всесоюзного фестиваля чеховской драматургии, г. Таганрог (1985 г.), кавалер ордена «Знак Почета» (1986 г.), заслуженный артист РИ (1997 г.), народный артист Республики Ингушетия (2001 г.).
       С 1994 г. — артист эстрады Ингушского культурного центра при Постоянном представительстве Ингушетии при президенте РФ. Основал студию «ЛОАМ».
       Руслан Наурбиев много работал в кино. Он запомнился зрителям как рядовой Наурбиев из «Ошибок юности» и телохранитель в фильме «Приходи свободным», в ролях Аламбека в «Людоеде», генерала в «Черном клоуне», Фархада в фильме «Мужской талисман».
       В 2001 г. снялся в роли Марата в фильме И. Талпа «Последняя осень», в фильме А.Кончаловского «Дом дураков» в роли Вахида. В 2002 г. Р.Х. Наурбиев снялся в фильме И. Талпа «За кулисами» в роли Отара и в роли Тагирова в фильме «Оперативный псевдоним» того же режиссера, в роли Чингисхана в фильме Туманишвили «Марш Турецкого», а также в эпизодах в фильмах режиссеров Досталя «Стилет», Кеосаяна «Мужская работа» и «Мужская работа-2», в фильме В.Н. Наумова «Дама на асфальте». Одна из самых известных и пронзительных актерских работ — в фильме Игоря Талпы «Ахиллесова пята» (2000 г.), где Наурбиев сыграл чеченского полевого командира, вынужденного удерживать заложников.
       
       Руслан… Русланчик... Наурбиев… Мы называли его ласково Русик или просто Рус.
       Ирина Всеволодовна Мейерхольд называла его Русланчиком — он лучше всех выполнял упражнения по «Биомеханике». А в это время Василий Васильевич Меркурьев изо всех сил пытался не уснуть, дабы избежать неминуемого скандала в присутствии всех студентов.
       И как всегда, ему это не удавалось (не уверен, что он разделял точку зрения Ирины Всеволодовны, что «Биомеханика» играет решающую роль в воспитании актера), тогда мы наслаждались их спором, который заканчивался обычно тем, что В.В. выгонял Ирину Всеволодовну: «Ира! Выйди! Я здесь профессор!».
       Встав со стула по «законам биомеханики», оскорбленная старушка, громко хлопнув дверью, гордо покидала «мастерскую В.В. Меркурьева», глядящую огромными, дореволюционными, окнами на улицу Моховую, где мы постигали законы сценического искусства в тогда еще Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии.
       Растерянный Мастер по-мастерски «держал паузу», после чего смущенно бормотал: «…Ну вот… из-за вас поссорился с женой… Руслан, сходи, приведи Ирину, скажи, что, дескать, профессор… прощения просит…».
       Похожий тогда внешне да и, пожалуй, внутренне на шекспировского Меркуцио, Руслан через некоторое время приводил все еще возмущенную, упирающуюся Ирину Всеволодовну в класс.
       Почему эта непростая задача договориться с Ириной Мейерхольд, которая, по словам моего первого учителя Арсения Ридаля, «унаследовала от отца, к сожалению, только плохой характер», возлагалась, и это каждый раз, на Руслана Наурбиева, было для нас загадкой.
       Сегодня, узнав о внезапной смерти моего друга, народного артиста Республики Ингушетия, заслуженного артиста России, солиста уже и в Москве известной группы «ЛОАМ» Руслана Наурбиева, «листая страницы» более чем тридцатилетней истории нашей дружбы, понимаю, что никакой загадки в этом не было.
       Мы, ингуши, рожденные до 1956 года в депортации, вскормленные родителями, испытавшими на себе — без всякой вины — жестокость репрессий со стороны страны, которую всегда считали своей родиной и никогда не предавали, впитали с молоком матери обостренное чувство справедливости, отсюда вместо озлобленности появилась потребность сочувствия, сопереживания чужому горю. И это в принципе достаточно простое, практически библейское миропонимание в особенности было присуще Руслану. Вот в этом и заключалась вся загадка.
       Он был добрым, добрее всех остальных.
       Я знал его с юношеских лет. Мы мечтали об ингушском театре.
       Поработав в различных русских театрах и набравшись опыта, я приехал в Грозный, в Чечено-Ингушский театр с целью осуществить нашу мечту.
       К этому времени Руслан уже был дипломантом Всесоюзного фестиваля чеховской драматургии, кавалером ордена «Знак Почета» и наслаждался творческой работой, в которой видел весь смысл своего существования.
       Надо сказать, что к идее создания ингушского национального театра руководство республики да и Москва отнеслись достаточно враждебно.
       Дело в том, что до этого периода в Чечено-Ингушском театре не было спектаклей на ингушском языке. Было дискриминировано право целого народа на осуществление своих культурных потребностей, и наше стремление к созданию такого театра рассматривалось как акт сепаратизма, то есть попытка «отделения от братского чеченского народа».
       Практически не было драматургии, некоторые пьесы, написанные ингушскими писателями, выполняли идеологический заказ и «активно боролись с предрассудками мрачного прошлого».
       Мы вместе с Яковом Голяковым инсценировали роман Ахмета Бокова «Сыновья Беки» и осуществили постановку. Руслан Наурбиев блестяще сыграл две роли — Исмаила и Козака. Спектакль, по существу, показывал тяжелую жизнь ингушей под произволом казачества и использование большевиками этой ситуации для втягивания ингушей в свои кровавые игры. Что успешно осуществилось: оболваненные большевиками ингуши внесли весомый вклад в борьбу за советскую власть на Северном Кавказе.
       Спектакль запретили.
       Началась изнурительная борьба, и в этой борьбе Руслан не предавал и не продавал свои идеалы.
       Не все смогли устоять, но не о них речь.
       В 1988 году был впервые в истории ингушского народа создан Ингушский государственный драматический театр. В 1991-м ликвидирован постановлением Совета министров еще несколько дней просуществовавшей Чечено-Ингушской АССР. А в 1994-м вообще разбомблен, Российские вооруженные силы уничтожали своих, как врагов, и свои поняли, что их считают чужими.
       Большая часть актеров ингушского театра перебралась в Назрань и влачит там жалкое существование, Руслан Наурбиев вместе со своим другом Ибрагимом Бековым и Тамарой Яндиевой, а также ингушским композитором Тимуром Дзейтовым переехали в Москву и создали в Культурном центре при Ингушском представительстве группу «ЛОАМ» — пытаются доказать, что они свои в российском искусстве.
       Руслан любил друзей больше себя, искусство — больше всего. Его любили все. Он обладал особым голосом — голосом наших предков, голосом ингушского народа, идущим из глубины веков.
Сейчас была бы кстати песня «Другу», но кто ее исполнит так, как он?
…Когда его привезли в Ингушетию, в аэропорту было очень много людей, они пришли попрощаться со своим артистом. Президентов в Ингушетии никто так не встречал.
       
       Мустафа БЕКОВ